Наркотик еще не отделил Малко от действительности. Он внимательно разглядывал генерала Ну, не понимая, почему Цански выбрал именно его. А генерал, между тем, собирался бить «отбой», и нужно было во что бы то ни стало снова заставить его занять свое место. Без этого не будет операции «Санрайз».

Сначала генерал принял его в безвкусно обставленном салоне. Он был затянут в белую униформу и казался страшно скучным. Присутствовал еще один вьетнамец, одетый в штатское. У него была какая-то мертвая голова. И с ним была девушка с огромной грудью и с совершенно идиотским видом. Они жевали торт с папайей и пили чай с виски. Разговор не клеился. Элен, очень привлекательная в своем саронге, настояла, чтобы и Малко тоже надел такое же одеяние.

Рядом с салоном находились две маленькие комнатки без окон. Дружественная пара первая исчезла в одной из этих комнаток. Элен, Малко и генерал остались одни. Малко воспользовался этим для того, чтобы спросить вьетнамца:

– Вы знаете, что произошло с полковником Митчелом?

Генерал принял вид мороженого, готового растаять на солнце. Он все уже знал и только элементарный рефлекс сохранения положения помешал ему выбросить этого противного чужака за дверь. Чужака, носителя плохих вестей.

– Я не видел его уже несколько дней, – вяло проговорил он.

– Вы не представляете себе, кому была выгодна его смерть?

Малко безжалостно преследовал прохаживающегося по салону генерала. Тот всплеснул своими короткими руками в знак протеста.

– У меня нет об этом ни малейшего представления, – заверил он пронзительным голосом. – И все это меня не интересует!

Он явно торопился тоже отправиться в курильню, и Малко понял, что его миссия будет не из легких. Смерть Митчела ничего не изменила.

Элен, лежа плашмя на животе, старалась как можно дольше задержать дым в своих легких. Наконец она выдохнула его. Ее тело казалось ей легким мыльным пузырем. Рядом с ней Малко заканчивал вторую трубку.

– Погладьте меня по спине, – попросила Элен мягким голосом.

Он повернул голову, очень удивленный. Генерал Ну находился буквально в метре от них. Элен улыбнулась.

– После третьей трубки ему на все наплевать.

А генерал курил уже шестую, и девочка готовила ему следующую. Внезапно Элен встала и растянулась между Малко и лампой, напротив своего мужа. Опустив саронг на бедра, она призывно смотрела на Малко. Тот, лежа на боку, протянул руку и положил ее на плечи молодой женщины. Кожа была тонкой и нежной. Его рука медленно скользнула до пояса женщины, а потом также медленно вернулась на свое место.

– Это хорошо, – пробормотала Элен.

Малко приподнял голову и увидел генерала по другую сторону лампы. Лицо его было повернуто к ним, но на самом деле он смотрел на бутылочку с опиумом. Потом он с жадностью взял приготовленную трубку, сильно затянулся и повернулся на спину.

На вилле царствовала тишина. Пара вьетнамцев, вероятно, уже заснула. Девочка с начала вечера не произнесла ни слова. Она невозмутимо доставала опиум из бутылочки и готовила трубки одну за другой.

Элен повернула голову к Малко. Губы ее немного приоткрылись над ослепительными зубами. Она спокойно опустила еще ниже свой саронг, обнажив верх бедер, еще ближе подвинулась к Малко и прошептала:

– Ничего не бойтесь. Он нас не видит!

Она повернулась на спину, ударом ноги отбросила саронг в сторону и осталась лежать головой на подушке. Контуры ее тела четко вырисовывались в свете лампы.

– Мне хорошо, – прошептала она. – Поласкайте меня еще...

Девочка присела около них и приготовила огромную каплю. Не глядя на Малко, Элен взяла трубку, затянулась, а потом нашла руку Малко и положила себе на грудь.

Помимо своей воли Малко тихонько сжал упругую кожу. Крепкая грудь легла в его руку. Элен вздохнула, изогнулась, а рука Малко спустилась на ее живот. Он выкурил только три трубки и был в полном сознании, только чувствовал себя совершенно облегченным. И вдруг осознал, что муж Элен находится лишь в метре от них.

Он посмотрел на генерала поверх тела его жены.

Генерал Ну лежал на боку с открытыми глазами, лицом к нему. Его дыхание было очень спокойным, но сам он не шевелился. Тем не менее он видел руку Малко, лежащую на теле его жены и слышал ее прерывистое дыхание.

Напичканный опиумом до глаз, он был совершенно равнодушен ко всему. Для настоящих курильщиков опиума, наркотик во время сеанса подавляет в них все ощущения пола.

Девочка положила трубку, потом взяла обе лодыжки Элен и немного вытянула ей ноги. Затем стала тихонько массировать их круговыми движениями. Элен перевернулась на бок.

Малко вдруг почувствовал приступ острого желания. Немного сконфуженный этим, он убрал свою руку и начал торопливо поправлять на себе саронг.

Молодая женщина открыла глаза и повернула к нему голову.

– Нет... пожалуйста... продолжайте гладить меня.

Она закрыла глаза и приготовилась к его ласкам. Малко вынужден был призвать на помощь всю свою волю, чтобы не броситься на это распростертое тело, которое так откровенно предлагало себя. Он совершенно забыл о присутствии молчаливого генерала. Вот если бы пуританин Ричард Цански мог заглянуть сюда и увидеть их в этот момент... Немного садистски его пальцы начали пробегать по всему телу Элен, избегая груди и лобка, пока она резко не схватила его за руку...

Когда Элен стала понемногу раскачиваться, Малко показалось, что глаза генерала слегка заблестели. Но это, возможно, был лишь отблеск лампы, продолжающей гореть между ними.

Элен молча корчилась, задыхаясь, избегая рук Малко и девочки, которая продолжала массировать ее. Потом она замерла, лежа на спине, а Малко с трудом удерживал дыхание. Кровь стучала у него в висках, в животе что-то жгло, и он был на грани полной потери самообладания.

Теперь девочка присела около него. Снова затрещал опиум. Она предложила ему трубку и он вдохнул горький и тяжелый дым. Мало-помалу легкая дремота охватила его, он уже мог спокойно смотреть на обнаженное тело молодой женщины...

Малко вздрогнул и открыл глаза. Элен наклонилась над ним. На ней был ее саронг.

– Уже поздно, – сказала она.

Генерал Ну исчез. Комната была наполнена едким запахом опиума. Малко с трудом приподнялся с циновки, голова была тяжелой. Он встал и, отойдя в сторону, оделся. Вернулась в комнату Элен, переодетая в платье. Вилла была совершенно молчалива.

– Я провожу вас, – сказала она.

Они вышли. Ночь была светлой, а улица совершенно пустынной. Малко посмотрел на часы: половина первого. Через полчаса потушат огни. Сайгон опустел уже час назад.

Автоматная очередь послышалась со стороны Виен-хоа. Элен отъехала. Несколько минут они катили по пустынным улицам, потом выехали на большую площадь, украшенную монументом в память погибших.

– Юридический факультет, – пояснила Элен.

Влияние опиума начинало постепенно исчезать, и профессиональное сознание Малко брало верх.

– Мне нужно с вами поговорить, – твердо сказал он. – Давайте остановимся здесь.

Элен затормозила и остановила машину около тротуара. Перед ними были ворота в парк юридического факультета, мрачного и пустынного.

– Я ведь так и не смог поговорить с генералом, – сказал Малко.

– Вы с ним поговорите, я вам это твердо обещаю. Он нашел вас симпатичным. Весьма возможно, что все постепенно устроится. Только представьте действовать мне.

Малко понял, что, несмотря на странность ситуации, он все же находится на верном пути.

Платье Элен задралось до бедер, и Малко с трудом проглотил слюну. Он чувствовал на себе ее взгляд.

Она наклонилась к нему, и ее губы коснулись его шеи.

– Прошу у вас прощения за недавнее. Я не люблю заниматься любовью, когда курю.

Правая рука Элен медленно начала расстегивать пуговицу на его рубашке, и он почувствовал, как ее пальцы ласково пробежали по его груди, щекотно играя с волосами.